Когда я только приехал в Нидерланды, был у меня сосед, садовник по имени Ян, примерно моего возраста, с которым мы сошлись на почве детей. Кроме помощи по общим вопросам вживания в буржуазный быт, он привозил нам свежей рыбки -- он баловался рыболовством, не ленился встать в 3 ночи, чтобы уже в 4 выехать на кораблике в Северное море ловить на удочку камбалу. Которая после вылавливания - в русле местных традиций - выпускалась обратно в море, пока я не взмолился "чё продукту пропадать, тащи его сюда, мы его зажарим". Камбала, кстати, была совершенно исключительной -- ни на каком рынке, а уж тем более в супермаркете, такой не укупишь. Впрочем, я отвлекся.

И вот, значит, сидим мы с ним за очередным пивом и разговор (то, что муниципальный садовник свободно говорит по-английски, меня почему-то не смущало -- ну, наверное, тут садовникам так и положено) сворачивает на Яновское любимое "ср.ные Нидерланды катятся в ср.ное г.но". Это потому что "ср.е правительство позволяет всякому понаехавшему сброду - этим желтожопым китайцам, обдолбанным ниггерам,  грязным  туркам и прочим узкоглазым индонезийцам - свободно иммигрировать в страну и при минимальном усилии оседать в ней навсегда".
- Позволь, Ян, - прерываю я его, - ты б поаккуратнее, а то ведь я тоже понаехавший, и даже немного узкоглазый.
- Да какой же ты понаехавший? - кричит Ян, - ты свой в доску, ты сюда приехал студентов наших учить и науку нашу двигать, такие как ты всегда велкам, не то что эти узкожопые желтоглазые...